звуки, издаваемые потерпевшим, а допотопный диктофон показал вполне приличный уровень записи.
В шесть часов к входу в кафе подлетел белый «Ниссан», водитель которого бросил его под углом в сорок пять градусов к краю дороги. Из машины полезли крепкие ребята, сверкая потными ежиками коротких волос и бугрясь рельефной мускулатурой. Впереди шагал Слава, одетый в светлые слаксы и толстую цепь с, умопомрачительных размеров, крестом. Остальные члены бригады нашли деньги на футболки, но щеголяли в обтягивающих шортах и кроссовках.
Я нажал на кнопку тангенты рации и в эфир полетел протяжный тоновый сигнал, чтобы через минуту, вернутся ко мне в виде аналогичного ответа. Если с техникой у нас сегодня все было хорошо, то с живой силой — как-то не очень. Мало того, что треть личного состава в отпусках, так еще оставшийся народ был не в пределах досягаемости.
— Ты понимаешь, что, что о таких мероприятиях надо с утра предупреждать? — начальник розыска, осознавая, что он не совсем прав, пугая меня, грозно шевелил усами, как малоизвестный, пока, артист Илья Олейников.
— Александр Александрович, если жулики стрелку на сегодня, на шесть назначили, «терпила» им что должен был сказать? Подождите, я пока ментов подтяну, давайте лучше на завтра все перенесем, чтобы всем участникам удобно было? — я понимал, что не совсем прав и, действительно, мог предупредить руководство с утра, но, упорно, в этом не сознавался.
— Ладно, не ной, пойду начальника РОВД возьму с собой, и сами поедем на твою стрелку. Скажи, куда и во сколько подъехать?
Нет, мне такого счастья не надо, чтобы кто-то из начальников на моем задержании, от бандосов по морде выхватил. Они мне конечно, ничего не скажут, но и не забудут этот эпизод никогда.
— Да не надо мне такого! — я мелкими шажочками пополз к двери из кабинета: — Сам вопрос решу. До свидания!
— Громов, стоять! — взревел за спиной начальник уголовного розыска, но я уже захлопнул дверь кабинета, сделав вид, что ничего не слышал. В принципе, моя недоработка, не учел, что на утреннем разводе присутствует совсем мало коллег, а многие, выдав руководству «раскрытие» на вечер, вторую половину дна проводят, «патрулируя» местные пляжи.
Так что, из личного состава в задержании я мог задействовать только Руслана, но этого делать было нельзя, он в любом случае, был лицом заинтересованным, что ставило под вопрос объективность любых его действий или слов. Поэтому роль Руслана сводилась к нажиманию кнопки «Запись» при видеокамере.
И вот мы обходимся теми, кого могли мобилизовать.
— Ну что, лошара? Деньги принес? — диктофон равнодушно фиксирует жизнерадостное ржание кого-то из крепышей.
— Да, вот они. — раздался голос Конева-старшего: — Только здесь не все, только первая половина: — Вот посчитайте.
— Ты че? Конченный? Ты что деньги в прозрачном пакете принес? Мы как их, по-твоему, понесем.
— Не было дома другого пакета. — Конев –старший отрабатывал инструкцию, не забывая ни о чем.
— Ты что, сука, дрочишь нас что ли? — судя по скрипу сдвигаемой тяжелой мебели, молодые бугаи решили повоспитывать предпенсионера.
После нескольких громких шлепков, раздался голос второго вымогателя:
— Ты козлина, не думай, что с нами можно шутки шутить! Завтра чтобы десять тысяч принес в это-же время суда.
— Как десять тысяч? — Я услышал придушенный стон Конева, очевидно, кто-то из борцов отрабатывали на нем удушающие приемы.
— Это, лошара, проценты набежали, за то, что ты с деньгами тянул. Понял? Опять какой-то звук, как будто кого-то душат. Как Руслан до сих пор не выскочил из подсобки, видя, как бьют его отца?
— Если завтра денег не будет, мы тебя на счетчик поставим, двадцать процентов в день! Ты понял? А теперь вали отсюда, дятел!
Через пару минут из кафе вышел пожилой мужчина, утирающий лицо большим носовым платком. Бросив на меня равнодушный взгляд, он неторопливо двинулся в сторону Сердца Города, где, по соседству с Оперным театром, находилось неприметное серенькое здание, построенное в стиле конструктивизма, в котором много лет размещалась Первая поликлиника с круглосуточным травмпунктом.
— Вот люблю я таких лохов. Вроде солидные такие дядьки, а чуть надавишь на них, и рвутся до самой жопы, все готовы отдать, лишь бы ты из их жизни исчез навсегда.
— Че, думаешь, завтра деньги привезет?
— Не, завтра не привезет. После завтра привезет обязательно. Он же считать умеет, знает, сколько там процентов каждый день капает.
— А ты, Лева, знаешь, сколько процентов?
— Мне оно надо, проценты считать? Все равно же, пока мужика до конца не выдоим, не отстанем. У него кроме машины еще дача должна быть, сто процентов.
— Ну че, братаны, повалили отсюда, а то этот кабак какой-то стремный. Сейчас в «Цыркус» едем, там пару телок снимаем и на фазенду, благо бабосы есть. Только деньги бы прикрыть чем, этот пиз… еще бы рублями насобирал.
— Может раскидаем на всех?
— И че, этот пресс по карманам раскидаем? Хрен че поместиться.
— Пацаны, я тут пакет нашел под столом, может в него сложим?
— Точно, давай, потом на всех раскидаем. Ну что, в кабак, за бабами?
— А че пару-то телок всего?
— Ты Сава такое выражение слышал «Экономика должна быть экономной»? Вот и будем экономить. Тебе то, какая разница, сколько баб будет, все рано на всех хватит. Это бабам пыхтеть в два раза больше придется. Айдайте на выход.
Опять заскрипела сдвигаемая мебель, после чего наступила тишина.
На выходе из кафе, пребывающих в благодушном настроении бандитов ожидал маленький сюрприз — прямо перед мордой их «Блюберда» припарковался патрульный «УАЗ», в «собачник» которого, два невысоких старшины, безуспешно садили растопырившегося во все стороны руками и ногами, вонючего алкаша
От толчка алкоголика один из старшин не удержался и отлетел на белоснежный капот «Ниссана»
— Ты че мусор творишь? — невысокий, смуглый бандос, тот, что я первым отоварил в спину в частном доме, возле базы ОМОНа, когда он, ни о чем не подозревая, кромсал бутерброды, рванул вперед, но пара его приятелей повисли на плечах. Двухметровый парень, которого я знал, как Славу и имел намерение составить ему семейное счастье с, брюхатой от него, Людмилой, что-то горячо зашептал ему на ухо, после чего подтолкнул в сторону иномарки. Бандиты молча, зло поглядывая на, не обращавших на них внимание, старшин, расселись в покачнувшийся на амортизаторах «Ниссан», Слава, не глядя в зеркало, передвинул селектор чудо –автомата в сектор «R» и многострадальный задний бампер «Блюберда» воткнулся в морду моей «Нивы», которая, незаметно для водителя иномарки, продвинулась вперед на пару метров.
Первым из машины выскочил Слава и завис, глядя на препятствие, в которое уперся его драндулет
Уже три дня, как я стал гордым обладателем могучего «кенгурятника», нежно и надежно обхватившего мою машину со всех сторон. Делали мне его два месяц, но результат того стоил. Толстые трубы надежно укрывали всю морду, даже фары с дополнительными противотуманными светильниками, были прикрыты тонкой решеткой. Корму украшал мощный форкоп, а задние фонари и боковины прикрылись толстотрубными рамками.
И Слава завис, глядя на все это великолепие, но через несколько секунд справился с волнением, и неторопливо двинулся в мою сторону, хищно оскалившись и демонстративно разминая пальцы рук.
Его команда, немного замешкавшись, дружно вылезла из салона, но осталась у машины, считая, что с такой мелочью Слава разберется самостоятельно.
Могучий борец, который при нашей первой встречи в частном доме, чуть не придушил Мишу Кислова, сейчас скромно держался позади остальных, трогательно прижимая к себе синий пакет с фотографией Аллы Пугачевой, в который, судя по всему, и засунули упаковку с пятью тысячами «деревянных».
— Ну ты попал земляк? Знаешь, сколько мой бампер стоит?
— Знаю! Пять долларов на разборе в Иокогаме, и то, если целый, а не как у тебя, клеем «Момент» промазанный. И вообще, отойди от машины и деньги готовь.
— Че ты сказал? — Слава сначала даже не нашелся, что ответить. О попытался ухватить меня за плечо через опущенную стекло, но тут же болезненно вскрикнул и отскочил, баюкая кисть правой руки — Демон справедливо посчитал Славины движения за агрессию и ухватил его за неосторожно протянутую ко мне руку.
Я, не торопясь вышел из машины, к моей левой ноге тут же пристроился черный и опасный зверь.
— Ты че творишь? Тепе писец пришел! — Слава тряс рукой, хотя крови на кисти не было, думаю просто чуть
